Вступая прошлым летом в должность руководителя Таллиннской гуманитарной гимназии, Аннелий Юхкама уже знала, что через год как ее учебное заведение, так и все остальные основные школы и гимназии в Эстонии ждет давно планировавшийся переход на обучение на эстонском языке.

В школе и раньше преподавалось много предметов на эстонском языке, и для большей части школьного коллектива эстонский является родным языком, но этого было недостаточно. Нужно было найти больше учителей, в первую очередь – учителей начальных классов. Вывесили объявления, пришли кандидаты, и из них отобрали подходящих.

«Могу смело сказать, что мне повезло, потому что уже в начале лета мы знали, что с учителями в нашей школе все более или менее в порядке», – сказала директор гимназии на улице Койду. «Штатный состав есть, все предметы будут преподаваться».

В районе Кесклинн, помимо Гуманитарной гимназии, было еще три школы с русским языком обучения: Тынисмяэская реальная школа, Еврейская школа и Кесклиннаская русская гимназия. Как вы в целом оцениваете готовность школ в Кесклинне к новому учебному году?

Конечно, в Кесклинне меньше школ с русским языком обучения, чем в Ласнамяэ и других районах. Я не знаю внутреннюю ситуацию в других школах, но, судя по объявлениям, пару недель назад было похоже, что некоторых учителей все еще ищут.

Понятно, что учителей не хватает каждый год. В этом нет ничего необычного. Исключительность этого года просто связана с переходом на преподавание на эстонском языке. Теперь мы нуждались в учителях, преподающих на эстонском, потому что все начальные классы нуждаются в обучении на эстонском языке. Бывшим школам с русским языком обучения сложно найти выход из этой ситуации, поскольку тут несколько вариантов. Полагаю, что все директора сначала попытались найти таких учителей среди уже имевшихся работников и тем самым несколько реорганизовали школьную жизнь. В каждой школе идут своеобразные перетасовки.

Но я предвижу нарастающие проблемы с учителями в следующем году и через два года, особенно по естественным наукам, начиная с математики. Найти учителя математики – большая проблема как для эстонских, так и для русских школ, ведь математика – это очень серьезный предмет. Дальше, разумеется, химия и физика. Перспективы решения этого вопроса меня немного пугают.

Возвращаясь к начальным классам. Правильно ли я понимаю, что этой осенью первокласснику из русской семьи, и, возможно, из русскоязычного детского сада, придется не только привыкать к школьной жизни, но и сходу начинать ориентироваться в полностью эстоноязычной среде?

Да. Конечно, в формировании этой среды большую роль играет учитель. Если для учителя эстонский является родным языком, то ему проще – он просто говорит на своем языке, и дети довольно быстро приспосабливаются.

Сложнее с учителями, для которых родной язык – русский. Дело не в том, что учитель не может или не умеет говорить по-эстонски, просто ученики быстро понимают, что с ним можно общаться и по-русски. Остальное зависит от менталитета учителя. Кто может поддержать его в этом? Руководство школы и, конечно, другие учителя.

Что могут сделать учителя, чтобы создать такую среду?

Наша школа создает такую среду с 1995 года, но один маленький нюанс, которую учитель может сразу зафиксировать – это как к нему обращаться. В русской школе привыкли обращаться к учителю по имени и отчеству. В эстонской школе ученик обращается к учителю по имени или по имени и фамилии. Таков менталитет эстонской школы. И когда мы берем трубку, мы отвечаем по-эстонски или по-русски? На каком языке мы говорим на переменах? Вот такие мелочи.

Также не следует слишком запутывать ребенка. Цель – создать эстоноязычную образовательную среду, потому что если уроки проводятся на эстонском языке, а вокруг русскоязычная среда, то это просто изучение предметов на эстонском языке.

Конечно, в исключительных случаях, например, в опасной ситуации, можно перейти на родной язык, это логично. И если учитель все же видит необходимость прибегнуть к родному языку в некоторых случаях, то это можно делать. Я также понимаю, что иногда на русском языке проще и быстрее все высказать, но я бы не советовала ступать на эту скользкую дорожку, потому что потом гораздо сложнее повернуть назад. Да, это трудно, но мы должны приложить усилия. То, что сначала трудно, не значит, что так будет и дальше.

Вы сказали, что вы внедрили эстонский язык в школе уже с 1995 года. Как вы это сделали?

В 1995 году мы создали первый эстоноязычный класс. В 2004 году школа присоединилась к программе позднего языкового погружения, а в 2006 году все предметы по естественным наукам перешли на эстонский язык. Документация в школе ведется на эстонском языке, и рабочий язык тоже эстонский. Как и указатели в коридорах, расписание уроков. Все эти моменты способствуют.

Это продолжалось долго и шло с переменным успехом. Были и неудачи, годы, когда в некоторых классах приходилось начинать занятия по природоведению на русском языке. Видно было, что не справлялись, дети не успевали. От родителей поступали сигналы, что их дети могли бы учиться на русском языке. Ситуация осложняется тем, что сегодня так много детей с поведенческими проблемами. Со временем дети немного изменились.
Универсального рецепта успеха не существует, но нам помогли последовательность, доброжелательность и общение. Сейчас мы также пытаемся донести до учительского коллектива, что больше нет смысла обсуждать, что и почему. Это политика нашего государства, жизнь нашего государства. Некоторые вообще не представляют, как это будет функционировать, но мы должны двигаться дальше с тем, перед чем мы поставлены, и сделать все возможное.

Почему дети изменились с течением времени?

Это может быть результатом домашнего воспитания или мировоззрения в целом. Бывает, что у родителей проблемы с установлением границ дома, и ребенок привык добиваться своего. И вот этот ребенок приходит на 45-минутный урок, который семилетнему ребенку кажется бесконечно долгим. Отдельный вопрос – является ли такая продолжительность урока оптимальной. Возможно, ее можно было бы изменить.

Печально то, что в 1-м классе нельзя давать домашние задания. Я боюсь не того, что детям будет нечем заняться, но мы тем самым теряем целый год, в течение которого у ребенка не вырабатывается привычка учиться – вообще понимание того, что школа – это место, где мы должны немного напрягаться. Пускай нельзя ставить оценки, с этим я согласна, но то, что нельзя давать домашние задания – не совсем правильно. Особенно сейчас это дало бы многим семьям возможность вместе учиться дома на другом языке.

Как вы думаете, переход на обучение на эстонском языке изменит эстонское общество в целом?

Поскольку я не специалист по общественным наукам, мне очень сложно ответить на этот вопрос. Однако я могу рассказать о том, к каким переменам это приводит в конкретном коллективе. На протяжении многих лет, когда добавились языковое погружение и предметы на эстонском языке, мы пришли к тому, что учителя делятся на две более-менее равные группы: носители эстонского языка и те, кто владеют эстонским на уровне C1.

У нас очень дружный коллектив. Мы превосходно чувствуем себя там, куда мы пришли. И именно потому, что у нас в одном коллективе есть люди и с эстонским, и с русским родным языком. Это сосуществование сделало наш коллектив здоровее, ярче и современнее.

Я возлагаю такие же надежды на будущее Эстонской Республики. Получится ли так на самом деле? Я не предсказательница, но хотелось бы надеяться. Если вырастут молодые люди, умеющие не просто изъясняться на ломаном эстонском, но и говорить на нем, они будут активнее участвовать в жизни Эстонии. Современная молодежь также гораздо более открыта. Она больше не оценивает других людей прежде всего с точки зрения их национальности и языка, на котором они говорят. Знание языка придает смелости, они больше не боятся друг друга.

Неужели язык – это единственное, что объединяет?

Культура также должна объединять. Поколение людей моего возраста выросло в русском культурном пространстве, и благодаря этому мы знали многих людей и деятелей из этой культуры. У современной русской молодежи нет этого в эстонском культурном пространстве. Но и владеющий эстонским языком русскоязычный молодой человек получает представление о базовой эстонской культуре. Определенные шутки, некоторые деятели. Например, он знает Майта Мальмстена или какого-нибудь другого эстонского актера, или что у нас сейчас идет популярная летняя постановка «Зеленые луга».

В то же время приятно констатировать, как много людей с русским родным языком уже посещают эстонские культурные мероприятия. Не только слушают музыку, но и ходят на театральные представления. Они попадают в эту культуру, если они владеют языком, на котором они могут ее воспринимать.

Почему мы переходим на обучение на эстонском языке именно сейчас, а не более медленными темпами – например, через год или два?

Да, можно подумать, что, возможно, это было сделано в спешке. Но столько лет было потрачено впустую, что если мы и сейчас будем тянуть, то возникнет вопрос: во что мы вообще превращаем этот переход? Конечно, важно, чтобы имелись учителя, а если их нет, то надо будет заняться этим, когда возникнет потребность. Нет смысла гадать – боже мой, что же теперь будет.

В какой-то момент все должно устаканиться. Конечно, когда суп горячий, он обжигает. А когда он начинает остывать, есть его становится все проще и проще.

Статья была опубликована 5 сентября в районной газете «Вести Кесклинна»